Александр Конторович - Пепельные люди [СИ]

Мысли перескочили на более приятное направление. А вот на кухне вчера видел девчушку, чего-то она туда приносила… хороша! Фигуристая и всё при ней. Надо будет поглядеть… да и не только поглядеть…

Что-то тихонько хлопнуло и часовой не успел додумать свои мысли. Его голова мотнулась вбок, и по стене расплескались красные брызги. Стукнул о землю карабин. Безжизненное тело сползло вниз.

От забора тихо метнулись две тени. Быстро проскользнули вдоль стены, пригибаясь, чтобы не быть замеченными из окон штабного домика. Вскочили на крыльцо. Булькнула масленка, поливая дверные петли. Дверь с легким скрипом приоткрылась, пропуская внутрь незваных гостей. Негромко прозвучали осторожные шаги по полу. Хлопок, ещё один, ещё…

— Шестьдесят четвертый — Грифу.

— В канале.

— Штаб чист. Есть птица-говорун.

— Фиксируйте. К вам пошли пулеметчики.

— Ждём.

Через забор перескочила еще одна группа людей, тащивших в руках тяжелые тела станковых пулеметов. Через предусмотрительно распахнутые навстречу окна пулеметчики затащили в здание свой груз. Для облегчения веса, с "ДШК" сняли бронещитки, но всё равно, тащить их ребятам было нелегкой задачей. Перейдя в комнаты, расположенные напротив казарм и автопарка, они собрали в них оружие. Подтащив к окнам столы, раскрыли створки, установив пулеметы так, чтобы можно было простреливать подступы к казармам и парку с этой стороны.

— Шестьдесят четвертый — Восьмому.

— В канале.

— На позиции. Машинки установили, готовы к работе.

— Действуйте по усмотрению, но не раньше подхода коробочек. Грифу обеспечить тишину, если кто вдруг в гости пожалует.

— Понял Гриф.

— Рыжий — Шестьдесят четвертому.

— Э-э-э… а, да! На связи Рыжий!

— Давай, двигай. Тебя только и ждём.

— Понял, едем…

Лизунов щедро снабдил нас радиостанциями, так что я мог, не особо напрягаясь, руководить почти всеми основными группами. Исключать возможность того, что бандюки всё-таки отслеживают активность в эфире мы, естественно, не могли. Поэтому рации на танках работали только на прием. Зато, засечь рации ракетчиков бандиты точно не имели никакой возможности. Такой техники у них просто не могло быть. Так что на эту тему я не волновался.

За домами возник гул. Потихоньку он усилился, задребезжали стекла в окнах.

Казармы ещё стояли молча, никакой активности в них заметно не было. Пора бы уже… девятый час, как-никак. Сколько можно дрыхнуть?

— Рыжий на связи! Шестьдесят четвертого вызываю!

— В канале.

— Подходим! Вижу казармы!

— Давай, работай, как уговорились.

— Будь спок, командир! Прорвёмся!

Шедший впереди "Т-10М" мощным ударом снес створки ворот и, пройдя ещё десяток метров, остановился. Следом за ним, проломив в разных местах забор, на плац ворвались ещё несколько танков. Казармы оказались под прицелом их орудий. Рассыпаясь по плацу, прячась за различными укрытиями, в проломы вбегали люди с оружием.

— Рыжий — Шестьдесят четвертому.

— Здесь я!

— Похоже, что здешние обитатели ещё не проснулись. Сыграй-ка им побудку!

— Щас… это мы с превеликим удовольствием!

Танковое орудие выбросило огромный сноп пламени. Тяжелый снаряд, попав в простенок между окнами, пробил в стене здоровенную дыру. Ещё звенели, падающие на землю осколки стекол, как стоявшие рядом танки дали по одному выстрелу. Здания казарм только что не подпрыгнули! Окутались дымом.

Суматоха поднялась жуткая!

Орудийный выстрел вообще очень хороший будильник. А уж когда он сопровождается ещё и снарядом… да не одним…

Бандиты рванули буквально, во все стороны. Они выскакивали из дверей, лезли из окон, даже откуда-то из-под земли появлялись отдельные фигурки. Никакого организованного сопротивления не было и в помине.

— Пулеметчики! Огонь!

Штабное здание выбросило из всех окон языки огня. Удар сразу шести станковых пулеметов, два из которых были крупнокалиберными, разом уполовинил количество бегущих. Бандюки бросились было назад, но тут снова рявкнули орудия. Вразнобой затрещали автоматы с нашей стороны, прореживая ряды бегущих.

— Рыжий — Шестьдесят четвертому!

— Тут я!

— Обожди пока пушками долбить, а то от зданий ничего не останется.

— Жаль, только во вкус вошли! Ладно, сейчас ребятам передам…

Орудия танков прекратили огонь. Однако же всех прочих это не касалось, и автоматы оцепления периодически оживали, находя себе новую цель. Не отставали от них и пулеметчики. Пользуясь возможностью, посылаю группу на захват автопарка. Я всё ещё ощущал смутную угрозу, исходившую от мрачных минометных стволов. Как-то не по себе было чувствовать их за спиной.

— Командир! — толкнул меня в плечо один из бригадиров. — Смотри!

С третьего этажа казармы кто-то размахивал белой тряпкой, привязав её к какой-то палке.

— Угу… Никак на переговоры хотят?

— Черт их там разберёт, — пожал плечами мой собеседник. — Я б им туда вкатил парочку поросят… на завтрак.

И он покосился на стоявшие впереди нас танки.

— Так мы и без того туда их насовали — будь здоров! Беречь надо боезапас, хрен его знает, как оно всё в будущем ещё выйдет? Давай, организуй и от нас такую же тряпочку. И ребятам в цепи передай, пусть пока не стреляют.

Стрельба с нашей стороны понемногу стихла. Не стреляли и осаждённые. Наконец из-за забора тоже высунулась палка с белым полотенцем.

— Ну и что? — поинтересовался я у вернувшегося бригадира. — Они нас в гости ждут? Перетопчутся.

По моей команде "Т10М" выразительно повёл стволом, нащупывая возможные цели. Это движение немедленно было замечено осаждёнными и понято правильно. На крыльце появилось двое парламентеров. Подняв над головой белую тряпку, они двинулись в нашу сторону, обходя убитых соратников.

У забора их остановили и обыскали. Ничего подозрительного не нашлось, и бандитов проводили к нам.

— Ну? — встречаю их вопросом. — С чем пожаловали?

— Почему вы напали на нас?

— Ответная любезность, так сказать. Вы тоже не так давно по нашему поселку из вот тех стволов, — киваю в сторону автопарка, — малость порезвились. А я долги отдавать приучен.

— Кто вы?

— Майор Рыжов, ФСБ.

— Так… — ошарашенно произносит второй парламентер. — Так нет же их никого, все кончились!

— Я, как видишь, не кончился.

— Что вы от нас хотите? — снова встревает в разговор первый.

— А что я могу от вас хотеть? Стереть с лица земли. И всё! Думаете, у меня для этого недостаточно оснований? Так тут к вам претензий — выше крыши! И не только у меня. Или у вас есть ещё какие-то предложения?

— Мы сдадимся…

— И чего я буду с вами делать?

— Сложим оружие и уйдём отсюда.

— Чтобы вскорости вернуться назад… Хренушки, ребятки, я из детсадовского возраста давно уже вышел!

Бандиты переглядываются.

— Отчего ж тогда вы не стреляете?

— Снаряды берегу. Сейчас подойдёт огнеметный танк (у нас такого не было, но ведь и бандиты об этом ничего не знали) и спалим тут всё к чертям свинячьим.

На лицах парламентеров растерянность, они такого подхода явно не ожидали.

— Без суда?

— А за каким рожном он мне уперся?

— Но… так ведь нельзя!

— Можно.

— Слышь, Николаич, — трогает меня за рукав подошедший Ванаев. — Может, отберем перед этим пару сотен на уголёк? Тех, что покрепче. Больше нам вроде бы и ни к чему?

Этот момент мы с ним специально обговорили заранее, но сейчас это выглядит совершенно естественно. С сомнением оглядываю парламентеров.

— Да они тебе наработают… Опухнешь подгонять!

— Мы готовы! — вскидывается первый парламентер. — И на уголь, и хоть куда!

— Да? — ещё раз оглядываю собеседников. — Ну… хрен его знает… Трофим! С тебя спрос будет!

— Разберемся… — зловеще произносит тот.

— Значит, так! — ставлю точку в разговоре. — Главарей мне сюда! Живыми! За каждого мертвого главаря — пятьдесят человек к стенке! Потом выходите из зданий. Группами по десять человек. Оружие выносите с собой и складываете на площади. После этого подходите в тот угол. Там вас обыскивают и сажают на землю. Ждете приказа. Вопросы есть?

— А если их того… снарядом там или ещё чем прихлопнуло уже?

— Тогда кому-то не повезло! Всё, ребятки, разговор окончен! Танк подъедет минут через двадцать или чуток позже. Как он выйдет на площадь — все мои предложения отменяются.

Бандиты понуро топают назад.

Проводив их взглядом, Трофим поворачивается ко мне.

— Не шибко ты их? Там же ещё с полтыщи их точно есть!

— Может быть и побольше, — разглядывая окна зданий в бинокль, отвечаю я. — Их всего около двух тысяч было, ведь так?

— Ну!

— На площади лежит сотни четыре, это уж, как минимум. Да в казармах тоже сколько-то покосили. В лагере сотня, да смена ихняя… Полагаю, их существенно меньше уже осталось. Но уж точно — не пятьсот человек, сотен семь-восемь, я думаю…